Возмещение. Ральф Уолдо Эмерсон

Меня всегда восхищало, как в эссе поэтов, классиков, философов, учёных и мыслителей, можно найти такую глубину мысли, которую невозможно увидеть в повседневной жизни, из-за нашей постоянной суеты. Когда читаешь подобное, то словно приобщаешься к чистому сознанию (если, разумеется, сумеешь увидеть суть в обращении автора) и получаешь способность перенестись во время его жизни и попытаться посмотреть на вещи его взглядом, со всеми стереотипами, открытиями, традициями и нормами того времени. Одновременно с этим ты сравниваешь, насколько его мысли актуальны в наше время (и когда они ещё более актуальны, это даже пугает). В общем я решил поделиться одним из таких эссе здесь.

Возмещение

«Еще мальчиком я мечтал написать эссе о Возмещении, поскольку в те юные годы мне казалось, что Жизнь опередила здесь теологию и что обыкновенные люди знают об этом больше, чем проповедующие священники.Кроме того, мое воображение постоянно будоражило бесконечное множество фактов и явлений, которые должны были подкрепить мою теорию. Они постоянно стояли у меня перед глазами, даже во сне. Мне представлялось,что если бы удалось изложить свою теорию так, чтобы она хоть немного соответствовала тому яркому озарению, которое порой приносит нам постижение истины, она светила бы нам, как яркая звезда, в долгие ночные часы, освещая самые темные и тернистые участки дороги и не давая нам сбиваться с пути истинного.Услышав недавно проповедь в церкви, я еще более утвердился в своем желании.Священник (человек, глубокого почитаемый за свою правоверность) изложил общепринятое представление о дне Страшного суда. Он заявил, что на свете кара Божья не выносится, что грешники пока торжествуют, а проповедники терпят лишения, и затем изрек, что по его разумению и по Писанию, и тем, и другим будет воздано по заслугам в ином мире. Выслушав проповедь, ни один из прихожан, судя по всему, на священника не обиделся. Когда служба подошла к концу, все стали расходиться, и я не видел, чтобы кто-то, хоть что-то сказал по поводу услышанного.
В чем же истинный смысл этой проповеди? Что именно имел в виду священник, когда говорил, что праведники на этом свете терпят лишения? Хотел ли он сказать, что дома, угодья, чины, вино, лошади, туалеты и роскошь находятся в собственности недостойных людей, в то время как достойные бедны и презираемы, и что когда-нибудь последние обязательно получат возмещение в виде таких же благ: банковских билетов и дублонов,изысканных яств и шампанского? Должно быть, именно такое возмещение он имел в виду — какое же еще? Хотел ли он сказать, что впоследствии они могут уже и не молиться, не любить ближних и не служить им? Но ведь они вольны сделать это и сейчас. Выслушав такую проповедь, любой прихожанин мог бы с полным основанием сделать следующее заключение: «Нам уготована такая же сладкая жизнь, какой сейчас наслаждаются грешники». Или же (если уж идти до конца и раскрывать истинный смысл слов этой проповеди): «Вы грешите сейчас, а мы будем грешить потом. Мы грешили бы и сейчас, если бы могли, но нам сегодня не везет, и поэтому мы рассчитываем взять свое завтра».
Ошибочность этой проповеди состояла в совершенно неприемлемой посылке, будто неправедным людям сопутствует успех, будто правосудие на этом свете не вершится. Неведение проповедника заключалось в том, что он подошел к проблеме истинного успеха человека с грубой, чисто коммерческой точки зрения и не сумел докопаться до истины, забыв, что есть еще вечно живая Душа и Всемогущая Воля, — единственное основание для установления критериев добра и зла, действительного успеха и мнимого и для вызова смертных в суд еще на этом свете.
Популярные работы современных теологов отличаются тем же упрощенным подходом,равно как и произведения литераторов, которые время от времени касаются данной темы. На мой взгляд, популярные в наши дни теологические работы,пришедшие на смену старым предрассудкам, отличаются от последних не в принципиальном отношении, а лишь своими внешними атрибутами. В жизни,однако, люди — лучше, чем их изображают теологи. Весь их быт и поведение опровергают церковные догмы. Всякий человек с пытливым и любознательным умом на собственном опыте убеждается в их ложности. Да и все люди порой понимают это, хотя и не могут ничего доказать, потому что в действительности они мудрее, чем думают. То, что говорится в школе и церкви, принимается ими на веру. Но если бы они услышали то же в частной беседе, у них, вероятно, возникли бы сомнения. Если в какой-то компании человек выступает с безапелляционными заявлениями поповоду Проведения или Божественных законов, слушатели отвечают на его слова молчанием, которое достаточно красноречиво говорит наблюдателю,что те не удовлетворены услышанным, но изложить собственную точку зрения не в состоянии.
Все вприроде двуедино, и одно дополняет другое. — Услуга за услугу; око заоко; зуб за зуб; кровь за кровь; мера за меру; любовь за любовь. -Воздай — и тебе воздастся. — Напои — и напоен будешь. — Если что взять хотите, учил Господь, сначала заплатите, а затем берите. — Волков бояться, в лес не ходить. — И воздастся тебе ровно за то, что сотворил,- не больше и не меньше. — Кто не работает, тот не ест. — Проклятие всегда оборачиваются против тех, кто их накликал. Не рой яму — сам в нее попадешь. — Дурной совет выходит боком тому, кто его дал. — Есть и на черта гром.
Человек не может изречь ничего, что не давало бы оценки ему самому. Хочет он того или нет, каждое произнесенное им слово рисует его собственный портрет вглазах собеседника. Всякое мнение оказывает обратное воздействие на того, кто его высказывает.
Человек неможет поступать дурно и не страдать от этого. «Никому еще», говорил Берк, «не удавалось испытать хотя бы маленькой радости, которая одновременно не причинила бы ему никакой боли». Тот, кто живет в исключительной роскоши, не понимает, что сам лишил себя тех удовольствий и радостей, которые пытается получить. Человек, уповающий на исключительность в религии, не понимает, что, стремясь закрыть врата рая перед другими, он закрывает их перед самим собой. Стоит кому-то отнестись к другим с пренебрежением, — и он начинает страдать так же, как и они. Стоит кому-то забыть, что и у других есть сердце, как он сам тут же теряет собственное сердце.
Любое неравенство или нелюбовь в отношениях между людьми очень быстро наказывается. И это наказание — страх. Пока я поддерживаю простые и искренние отношения со своими знакомым, встречи с ним неудовольствия мне не доставляют. Мы встречаемся так же естественно, как и два водных или воздушных потока, со свойственными природе взаимопроникновением и растворением друг в друге. Но как только происходит малейший отход от таких взаимоотношений и привносится половинчатость, как только я начинаю делать то, что хорошо для меня, а для него — плохо, мой знакомый сразу же чувствует что-то неладное. Он отдаляется от меня на столько, насколько я сам от него отдалился. Его глаза больше не ищут встречи с моими. Между нами начинается война. Он начинает испытывать ненависть, а я — страх.
Умудренные опытом люди хорошо знают, что всегда лучше сразу же за все расплатиться сполна и что за скупость даже в небольшом часто приходиться платить дорого. Берущий в долг сам лезет в кабалу. Разве тот, кто воспользовался сотней услуг, а сам не оказал ни одной, приобрел что-то в жизни? Выиграл ли он от того, что, по лености или из хитрости, одолжил у своего соседа инвентарь, лошадей или денег? Как только что-тоберется в долг, тут же появляется, с одной стороны, чувство совершенного благодеяния, а с другой, — сознания того, что ты кому-то что-то должен, т.е. ощущение превосходства и неполноценности. Сама сделка всегда остается в памяти как взявшего в долг, так и давшего его, и каждая новая сделка уже по самой своей природе меняет их отношение друг к другу.
Мудрый человек распространяет этот принцип на все сферы жизни. Он знает, что благоразумнее всего никогда не уклоняться от уплаты долга и всегда стараться отдать часть своего времени, таланта или сердца, как того требует справедливость. Лучше сразу расплатиться, поскольку рано или поздно все равно придется выплатить свой долг сполна. Между вами и вашим долгом на некоторое время могут встать другие люди или обстоятельства, но это лишь отсрочка. Вам все равно в конце концов свой долг придется выплатить. Если вы мудры, то будете страшиться обогащения, которое потребует еще большей расплаты. Природе свойственно творить благодеяния, но за каждую оказанную вам услугу она возьмет свас налог. Велик тот, кто щедр на благодеяния. Низок же тот (и это самая большая низость в мире), кто пользуется услугами других, а сам их никому не оказывает. По закону природы мы не можем оказывать благодеяний тем, от кого их получаем сами, а если и можем, то лишь вредких случаях. Однако все равно за каждое оказанное нам благодеяние мы должны кому-то платить тем же: слово за слово, услуга за услугу, цент за цент. Следите за тем, чтобы в руках у вас не оказалось слишком много неоплаченного добра. Это может быстро испортить все и создать питательную среду для распространения заразы. Постарайтесь поскорей любым способом за все расплатиться. Обманщик и мошенник не может испытать то удовлетворение, обрести то знание материального и морального свойства, какие получает человек, честно и добросовестно выполняющий свою работу. Закон природы гласит: «Сделай дело — и ты обретешь силу. Тот же, кто дела не делает, не имеет и силы».
Человеческий труд во всех своих проявлениях — от практического применения палки с заостренным концом до возведения городов и создания эпоса — это ярчайшая иллюстрация постоянно действующего всеобщего закона возмещения. Этот высокий закон проявляется во всем и повсюду. Теория, гласящая, что между тем, что даешь, и тем, что берешь, существует полное соответствие, что все сущее имеет свою цену, и если эта цена не заплачена, то человек вместо вещи, которую хотел получить, получает нечто другое, и что невозможно получить ничего, не уплатив за это его цену — эта теория находит яркое подтверждение не только в столбиках цифр в бухгалтерских книгах, но и в бюджетах государств, в законе света и тьмы, во всех действиях и противодействиях природы.
Тесный союз добродетели и природы заставляет все сущее выступать против порока. Прекрасные законы и явления окружающего мира преследуют и наказывают отступившего от них. Отступник осознает, что все вокруг настроено на правду и благодеяние и что в целом мире нет такого укромного местечка, где он мог бы притаиться или спрятаться. В природе нет такого понятия, как «сокрытие». Совершите преступление и вы увидите, что земля прозрачна, словно сделана из стекла. Совершите преступление — и вам покажется, будто на землю выпал снег, на котором столь же четко видны ваши следы, как и следы куропатки, лисы, белки или крота на только что выпавшем снегу в лесу. Вы уже не можете поймать слетевшее с уст слово, замести оставленный след, забраться на чердак и поднять за собой лестницу, чтобы никто вас не увидел и не нашел. Рано или поздно все равно обнаружится какое-то компрометирующее обстоятельство. Наказанием вору становятся законы природы, природные явления и субстанции: вода, снег, ветер, притяжение.
С другой стороны, этот закон в такой же мере относится и ко всем праведным действиям. Возлюби — и любим будешь. Добродетельный человек добродетелен во всем. Он — как огонь, который все вокруг превращает всебе подобное. Поэтому никто и не может причинить ему никакого вреда.
Мы склонны сомневаться в неизбежности возмездия за неблаговидные поступки, поскольку преступник, продолжающий творить черные дела и отказывающийся соблюдать закон, не испытывает каких-то видимых терзаний и не подвергается каре на наших глазах. Абсолютно бесспорного подтверждения всей бессмысленности его поведения перед людьми и пред Богом нет. Означает ли это, что ему удается перехитрить закон, обойти его? Нет, не означает. Поскольку такой человек несет злонамеренность и ложь в себе, он сам отторгает себя от живой природы. Его злодеяния могут быть так или иначе осознаны нами. Если же этого не произойдет, то сам факт его отторжения от живой природы будет означать, что предъявленный вечностью счет оплачен сполна.
С другой стороны, нельзя утверждать, что за высокие принципы непременно нужно расплачиваться и что-то терять. Добродетель не может быть наказана, как не может быть наказана и мудрость, поскольку и то, и другое надлежащим образом дополняет бытие. Творя благодеяния, я существую. Своим добродетельным поступком я что-то привношу в окружающий мир, роняю семя в бесплодную землю, отвоеванную у Хаоса и небытия, и вижу, как темнота отступает за линию горизонта. Нет предела любви, знанию и красоте, если их рассматривать в их истинном значении. Душа не признает никаких границ. Она всегда утверждает в человеке Оптимизм, а Пессимизм — никогда.
Жизнь человека — это не временная остановка, а непрерывное движение вперед. Никакого налога на добропорядочность или добродетель нет, поскольку в данном случае мы имеем дело с проявлением Самого Бога, с абсолютным существованием, где нет места каким-либо сравнениям. Все добро привнесенное имеет цену, и если оно достается мне незаслуженно или безособых усилий, оно не пускает во мне корней и уносится с первым же порывом ветра. Но все добро природное принадлежит душе и может так оставаться всегда, если за него вносить полноценную естественную плату, т.е. трудиться, как велит сердце и разум.
(Ральф Уолдо Эмерсон)